– Извини, замполит, но по этой земле тебе больше не ходить.

Тело сунули в машину на водительское сиденье. Тщательно закупорили все щели в гараже. Протерли все поверхности, к которым могли прикасаться пальцами. Завели машину и покинули гараж. Деньги и оружие забрали с собой. Зато оставили покаянную записку...

Этого момента Женька ждал больше двух лет. И вот наконец свершилось. Пусть и под конвоем, Варвара пришла к нему, в комнату для долговременных свиданий. И поверить невозможно, что это происходит наяву...

Она почти не изменилась. Такая же красивая. Такая же стройная, подтянутая. И одета хорошо. Модная юбка, кофточка, туфли на среднем каблуке. На шее бусы под жемчуг, сережки на ушах... Видно, что она готовилась к свиданию. Видно, что ужом вывернулась, чтобы выглядеть на все сто... Но, как ни старалась она, печать, которую накладывает пребывание в неволе, скрыть было невозможно. Так ржавчина с арматуры проступает на свежих обоях, наклеенных на плохо оштукатуренную стену. Чтобы уничтожить эту печать, нужно время. И провести его нужно на свободе. А Варваре еще почти четыре года сидеть...

Женя дождался, когда за ней закроется дверь. Только тогда сделал шаг ей навстречу. Прежде чем обнять, успел заметить, как дернулась у нее щека.

– Варвара, любимая!

От нее вкусно пахло духами. Но это чьи-то чужие духи. Зато Варвара своя, родная... «Или чужая?» Вопрос этот мелькнул где-то в глубине сознания. И тут же исчез. Как будто рыба чешуей блеснула и легла на дно.

Крамольная мысль погасла. Но что-то мешало Жене поцеловать Варвару в губы. Что-то сдерживало...

– Соскучился? – хватая ртом воздух, спросила она.

– Да, очень...

Он до смерти по ней соскучился... И нет уже никаких тормозов. Ничто не держит его... Он жадно поймал ее губы. Все тот же сладкий вкус, все та же свежесть... Ничего не изменилось. Ничего...

Она с трудом оторвалась от него.

– Дай дух перевести.

Но Женя уже не мог остановиться... В плену он каждую ночь засыпал с мыслью о ней. Представлял, как нежно обнимет Варвару после долгой разлуки, как будет вдыхать запах ее волос и кожи, как будет наслаждаться, слушая ее голос. И на свободе он думал о том же. А еще он очень хотел Варвару. Очень-очень. Но сначала должен был отбушевать ураган страстей, чтобы затем мог подуть ласковый нежный ветерок. Может, это неправильно. Но по-другому Женя сейчас не мог...

– Тише, сумасшедший!

Варвара предпринимала слабые попытки угомонить его. Но Женя был неумолим. Он уже приготовился к бою. До вторжения оставались считаные секунды.

– Не надо шуме-е... О-ох!..

Ее слова утонули в сладкозвучном стоне. Песня любви под аккомпанемент до ужаса скрипучей кровати...

Дух Варвара смогла перевести лишь после того, как перестала скрипеть кровать. Женя укрыл ее одеялом. О себе тоже не забыл. Прохладно в комнате. А в обнимку с любимой женой да под одеялом – так здорово!

Подул нежный, ласковый ветерок.

– Ты самая лучшая... Ты самая любимая...

В ответ – неожиданно резкий порыв.

– А может, уже не любимая? – спросила она и с тревогой посмотрела на него.

– Чтобы я больше не слышал от тебя таких глупостей, – нахмурился он.

– А если я хочу знать?.. Женя, мне уже двадцать шесть лет. Из них я уже третий год в заключении...

– Зачем ты мне это говоришь? Я это и без тебя знаю. Как знаю, что я очень тебя люблю. А то, что ты в заключении, так я сам почти год был в плену. А это еще похлеще, поверь мне.

– Да, мне твоя мама говорила. Мы вместе с ней плакали, вот здесь... Нет, не в этой, в другой комнате.

Женя знал, что мама ездила к Варваре. Маргариту возила. Его как раз тогда в московский госпиталь положили. Сам он тогда, увы, приехать не мог.

– Моя мама любит тебя.

– Не знаю, любит или нет, но понимает. И отец твой понимает. Это меня и пугает. Слишком все хорошо. Так не бывает. Мне кажется, что ты меня разлюбишь. Посмотришь на меня такую и разлюбишь.

– Даже не мечтай! Люблю я тебя. Это навсегда.

– Пообещай!

– Клянусь.

– Верю... Страшно мне, Женька, очень страшно.

– Кстати, Маргаритка тебе привет передавала! – Женя знал, как перевести разговор в другое русло. Варвара вмиг забыла о своих печалях. Жадно схватила фотографии, которые привез с собой Женя. Маргарите уже скоро два годика будет. Смышленая девчонка. Умница, красавица. Женя был от нее без ума.

– Мне кажется, что Любовь Андреевна очень привязана к Маргарите, – забеспокоилась вдруг Варвара.

– Да, мама очень ее любит. Но ее же невозможно не любить...

– Да, но а если она не отдаст мне Маргариту?

– Ну, если ты меня бросишь, то не отдаст, – улыбнулся Женя.

– Я?! Тебя?! Издеваешься?

– Ну мало ли, загуляешь здесь с кем-нибудь.

– С кем?! С бабами?! – фыркнула она. – Я в такие игры не играю.

– А солдатик на вышке?

– У меня есть только один солдатик... – она крепко прижалась к нему.

– А знаешь, как я в армию угодил? От Агапа хотел сбежать. К тебе. Думал, что смогу сюда, именно на эту вышку попасть. А потом понял, что это нереально. Хотел задний ход дать. А тут Агап. Армия так армия. В охранный батальон меня устроил, чтобы я рядом с Балатуйском служил. А я все равно от него сбежал. В Чечню. Только он и там меня достал. Мой командир меня в рабство продал. Думаешь, кто его надоумил? Агап...

– Какая сволочь! И твой командир тоже подонок.

– Он уже раскаялся, – усмехнулся Женя. – Раскаялся и руки на себя наложил. Агапу же хоть бы хны. Как сыр в масле катается. Кстати, он сейчас в Москве, вроде бы ночной клуб у него.

– В Москве?! Но ведь и ты же в Москве живешь. И Маргарита там. На мне-то он уже отыгрался. А вот вы... Он же не успокоится.

– Значит, нужно успокоить.

– Как? Женя, ты что-то задумал?

– Да. Задумал... До смерти... До смерти тебя зацеловать задумал.

До смерти Агапа довести он задумал. Но Варваре совсем не обязательно это знать. Она и без того всего боится.

В клуб «Лас-Палас» Женя заходить не стал. Незачем светиться. Но и так видно, что заведение не из последних. Неоновые огни, яркие фонари под старину, дорогие иномарки у входа, чванливые господа и дамы в прикидах от кутюр.

Он занял удобное для наблюдения место. Рядом верный помощник Юра. У него тоже счеты с Агапом. Ведь если бы ни эта мразь, Шажков, может, и не додумался бы продавать своих солдат в рабство. Возможно, замполит бы и сам дошел до такой жизни. Но в любом случае от Агапа нужно было избавляться. Оружие есть. Опыта, правда, маловато. Зато решимости хоть отбавляй. И руки не устают держать бинокль.